ТИЦИАН

• искусство италии
• венецианская школа

Одним из самых плодотворных примеров меценатства в истории живописи можно считать взаимоотношения, на протяжении 40 лет связывавшие Тициана с Габсбургской династией. Творчество художника полностью соответствовало напыщенному стилю и результативной политике испанской монархии, и в своих работах он учитывал придворные, политические и религиозные потребности Карла V и Филиппа II. Некоторая итальянизированность двора и художественные пристрастия кардинала Гранвелы, выдающегося собирателя и тонкого знатока искусств, и Марии Венгерской, сестры императора, ещё больше сблизили художника с его царственными заказчиками. Портрет Тициана отвечали требованиям политической убедительности, предъявляемой к художественным образам в период Возрождения, торжественно отражая ,,героическое величие", о котором говорил современник художника, теоретик искусства Лодовико Дольче. Тициан создал прототип государственного портрета, на котором персонаж предстает в полный рост и в натуральную величину, на фоне театрального занавеса или архитектурных сооружений, с лицом подчеркнутым лишенностью выражения, что считается одним из основных признаков этого величия (Р00409, Р00411). Религиозным представлениям Карла V и Филиппа II художник угождал, создавая такие выдающиеся произведения, как Святая Троица (Р00432) или Положение во гроб (Р00440), или иконографически переосмысляя известные сюжеты, как, например, в полотне Мать Скорбящая (Р00443). Избыточная аллегоричность его произведений позволяла трактовку,далеко выходящую за рамки наивной простоты изображенного сюжета; так, например, нравоучительный пафос так называемой серии ,,Осужденные на муки" (Р00427) и в XVII в. не потерял своего наставительного характера и, видимо, не потеряет никогда. С другой стороны, он не забывал и о самоценности картины как произведения искусства, даже если она предназначалась для чьего-то личного пользования, как например, было со знаменитыми ,,Поэмами", которые Тициан написал для Филиппа II в период между 1554 и 1562 гг. Эти картины отличаются совершенством формы, что отчетливо видно при сопоставлении Данаи и Венеры и Адониса (Р00425, Р00422) с их завуализированными аллюзиями на горацианские ut pictura poesis (живопись- это та же поэзия) и на споры о том, какое искусство выше- живопись или скульптура. Со временем работы Тициана легли в основу собрания Филиппа IV. Его полотна заняли почетное мест как в Алькасаре, так и в обновленном убранстве Эскориала, замысел которого, надо отметить, принадлежал в первую очередь Веласкесу.

На темном фоне поблескивает двойная золотая цепь- знак рыцарской награды Золотой шпоры, которой в 1553г. художника наградил КарлV. Несколько точных мазков кисти высвечивают самые яркие звенья цепи. Все построено на игре темных тонов, в гамме черных и серых оттенков, прерываемых светлыми тонами воротника и бледного лица. Это великолепный образец сдержанности и скупости формальных и технических приемов венецианского мастера. Эта работа- один из последних его образов, трогательный и полный драматизма документ его души. Художник изобразил себя в профиль постаревшим, одиноким и ослабевшим, однако его правая рука крепко сжимает кисть, а живой и острый взгляд ,кажется, проникает сквозь тьму времени, устремленный к ожидающему его бессмертию. Этот шедевр зрелого мастера прославляет его искусство и подтверждает высказанный им тезис: ,,Кто хочет быть художником, должен познать три цвета: белый, красный и черный, и иметь их всегда под рукой."

Некрасивые черты лица Карла V освещает неотвратимая предопределенность и воля. Горящие глаза и сжатые челюсти делают это изображение императора не похожим на другой его портрет, сделанный Тицианом в Аугусте и хранящийся сейчас в пинакотеке Альте в Монако.Там Карл кажется уставшим и хрупким. Парадные доспехи Карла V пересекает красная перевязь- отличительный знак командиров габсбургских войск.Перевязь вместе со статуей коня и попоной хранится в Королевской оружейной палате в Мадриде. Оружие императора достаточно непривычно: это длинной копье, а не канонический меч или командирский жезл. Отсветы заката окрашивают деревья и поле в трагические, пылающие тона. К подобному решению Тициан прибегает еще не раз, стремясь передать одиночество человека, взвалившего на свои плечи тяжелый груз исполнения исторической миссии.

Начиная с 1553г. выполнил для Филиппа II семь работ на мифологические темы, называемые ,,поэмы"и сейчас рассеянные по различным музеям. Это полотно является частью данной серии и было задумано как парное к картине ,,Даная",которая также хранится в Прадо.Обнаженная Венера, обращенная спиной к зрителю, по замыслу автора должна была сопоставляться с фронтальным изображением обнаженной Данаи.Сюжет картины взят из ,,Метаморфоз" Овидия.Богиня отчаянно пытается удержать возлюбленного, который собирается на охоту, где ему суждено погибнуть.О неотвратимости трагедии говорит надвигающаяся гроза, которой напоен воздух, а ни о чем не подозревающий Купидон мирно спит под кроной дерева. В этой работе Тициан еще раз продемонстрировал абсолютное владение цветовой палитрой.Его мастерство особенно очевидно в прелестных изображениях собак, рвущихся выслеживать добычу.

Сын прославленной покровительницы искусств Изабеллы дЭсте Федерико был возведен в герцоги императором Карлом V в 1530г. Герцог, откровенно покровительствовавший Тициану, представил художника императору. Перед свадьбой с Маргаритой Палеолог, богатой наследницей маркиза Монферратского, Гонзага, известный своим распутным прошлым, хотел несколько обелить свой облик в глазах невесты с помощью портрета, на котором он выглядел благородно и элегантно. На портрете он облачен в роскошный расшитый золотом камзол из синего бархата и красные штаны; четки из золота и лазурита и пудель- символы набожности и верности. Даже в изображении собаки, заискивающей перед хозяином, стараясь обратить на себя внимание, ощущается скрытое стремление художника добиться точного портретного сходства.

Тициан написал для разных заказчиков пять вариантов этого полотна. На всех картинах основное внимание обращено на тело богини. На этом холсте безмятежно- спокойную красоту её позы нарушает лишь невинная игра с собачкой, наготу этого тела подчеркивает контраст с пунцовым покрывалом и красным занавесом, а присутствие музыканта, одетого и при шпаге, нагло поглядывающего на богиню, придает сцене откровенно эротический характер. Чувственными намеками изобилует также и прелестный сад с прогуливающейся там парочкой, резвящимися оленями и собаками и фонтаном с фигурой сатира, на плечах которого стоит павлин. Смысл этой картины трактовали достаточно широко- от чисто эротического до неоплатонического, поскольку неоплатонизм рассматривал зрение и слух как инструменты постижения красоты, пусть даже её следует трактовать как аллюзию на супружеские узы, свидетельством чему может быть кольцо на правой руке женщины.

Вероятно, что Антонио Перес (1540-1615), злосчастный государственный секретарь Филиппа II , унаследовал эту картину от своего отца, Гонсало Переса, который и заказывал её Тициану. При работе над сюжетом, взятым из книги Бытия, художник ориентировался и на античную скульптуру, и на произведения своих современников, в том числе фреску Рафаэля на тот же сюжет в папском рабочем кабинете (Станца дела Сеньятура) и на рисунок Дюрера 1504г., откуда позаимствованы специфические образы ребенка, превращающегося в змея, и лиса, ассоциируемая с Дьяволом. Цветовое великолепие пейзажа контрастирует со странной, необъяснимой неуклюжестью позы Евы и неудачно написанным предплечьем её левой руки, а также не совсем верным размещением на плоскости фигуры Адама; Рубенс, создавая свою знаменитую копию, также хранящуюся в Прадо, исправил эти недостатки.